ВЛАДИМИР ГОРДЕЙЧЕВ - ИВАН-ДА-МАРЬЯ

Дом кругом изукрашен резьбою,
ни износу ему, ни избою.
В этом доме с калиткой-скрипухой
жил старик со своею старухой.
Шел народ чуть не толпами к деду,
собирателю трав, травоеду.
- Здравствуй, дед!
Не сослужишь ли службу?
Мне бы с Марьей увидеться нужно,
да чего-то не ладится дружба.
Только, дед, между нами...
- Чего там,
вот тебе марьин цвет с приворотом,
ей его и подкинешь к воротам...-
Вновь калитка скрипит по-комарьи,
это в дом заявляется Марья:
- Дед, спаси меня,
сохну и вяну,-
не давай меня сватать Ивану...-
Молвит дед, ошибиться не чая:
- Вот тебе семена иван-чая.
Если видеть Ивана не любо,
ты развей их по ветру, голуба...-
Стариковский совет не безделка,-
все исполнили парень и девка.
Долго спорили тайные силы,
только вышло как Марья просила...
Возле просеки пусто и глухо.
Умер дед, умерла и старуха.
Бревна тоже осилила старость,-
и от дома следов не осталось.
Но тому, кто приходит на место,
где терзались жених и невеста,
может долго рассказывать берег
о любовной двойной ворожбе их.
Там, где с чарою чара боролась,
не дремотный расцвел гладиолус,
и не влажно-сиреневый ирис
над болотною копанью вырос.
На кусте, на одной половине
все цветы по-небесному сини,
на другой стороне небывало
все цветы по-чудесному алы.
С давних пор в сине-розовой паре
людям видится девка и парень.
И цветы над болотною хмарью
носят имя "Ивана-да-Марьи".